Виргинцы (книга 2)   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

Когда мужчина пребывает в печали, кто ее развеет, кто утешит его в несчастье, кто успокоит в гневе, кто разделит его радость, кто возликует его успеху, кто поддержит его в унижении и защитит против обид света, кто уврачует целебным елеем раны, которые нанесли ему пращи и стрелы яростной судьбы? Кто, как не женщины? Ответьте же мне вы, те, кого судьба не обделила тумаками, есть ли возле вас кто-нибудь из этих кротких врачевателей? Тогда возблагодарите богов за то, что они послали вам это утешение. Кто из мужчин так или иначе не Прометей? У кого нет своего утеса (увы, увы!), своих цепей (ох, ох!) и печени черт знает в каком состоянии? Но вот появляются наши нежные, участливые наяды; они покрывают поцелуями наши сведенные судорогой ноги; они увлажняют наши запекшиеся губы своими слезами; они находят благословенные слова утешения для нас, Титанов; они-то не отвращают от нас своих сердец, когда мы повержены во прах.

Но если миссис Ламберт и Тео были исполнены сочувствия к Гарри, то сердце Этти, казалось, очерствело и ожесточилось против него. Она сердилась и досадовала на него за его зависимое положение, за то, что он бездействует и не пытается изменить свой отнюдь не блестящий удел. Весь мир взялся за оружие, а что же он? Разве он не в состоянии держать в руках мушкет? Настало время жатвы, сотни и тысячи жнецов, вооружившись сверкающими серпами, вышли на поле, дабы пожать плоды военной славы, а где же Гарри и где его серп?

- Почему эта маленькая злючка так безжалостна к нему? - заметил раз папенька, после того как мисс Этти, верная себе, пустила несколько убийственных стрел в свою живую мишень, которая изо дня в день появлялась в гостиной миссис Ламберт и робко усаживалась в кресло.

- Поведение Этти просто чудовищно! - вскричала маменька. - Ее следовало бы хорошенько выпороть и отправить в постель.