JК
Висельник :: Слаповский Алексей
Страница: 46 из 115Оставайся жива-здорова, выходи замуж за Сережу, уезжай к черту!
Тут я ее просто-напросто обматерил – семиэтажным, которому меня научили мои деловые партнеры с восьмилетним образованием, тот же Станислав Морошко. Впрочем, эту науку каждый с детства знает. И все же есть такие коленца! И грубо – и что-то мужское, мужицкое, сильное, отчаянное и разбойное, как сарынь на кичку, есть в таких коленцах!
Она молчала.
Потом – медленно:
– Прав Петров. Ты – страшный человек. Есть, которые притворяются, а ты по-настоящему. Ты откровенно страшный. Любуешься этим, что ли? Был у меня один – тот мелко-страшненький оказался. Ну то есть – даже убить может, но с визгами, с истерикой, а ты, наверно, глазом не моргнешь.
– Пошла ты со своим майором, знаешь, куда? Я в жизни никого всерьез не трогал, разве только Сережку твоего, и то сдуру, психанутость какая-то накатила, я надеялся – он меня сделает. Я зимой, старшеклассником еще был, нашел в сугробе нищего безногого – на пустыре, на окраине, два часа нес его на себе до дома, руки отморозил, даже отрезать хотели. Не хвастаюсь, а просто – нечего на меня валить. Я нормальный человек. Если есть что ненормальное – тебя хочу. Не люблю и не мечтаю полюбить, просто хочу. Маньяком стал – но в одном направлении.
– А любить что, не пробовал даже?
– Два раза попробовал, хватит, я ведь рассказывал уже. Слушай, я видеть тебя хочу. Не трону, клянусь, матерью клянусь, Богом самим, посидим просто, посмотрю на тебя – и всё. Видеть тебя хочу… Ты где?
– Я здесь, – послышался тихий голос. И не растерянный ничуть, не задумчивый – потому что женщины в таких ситуациях не растеряются, не задумаются, ими другое что-то движет.
Тут я ее просто-напросто обматерил – семиэтажным, которому меня научили мои деловые партнеры с восьмилетним образованием, тот же Станислав Морошко. Впрочем, эту науку каждый с детства знает. И все же есть такие коленца! И грубо – и что-то мужское, мужицкое, сильное, отчаянное и разбойное, как сарынь на кичку, есть в таких коленцах!
Она молчала.
Потом – медленно:
– Прав Петров. Ты – страшный человек. Есть, которые притворяются, а ты по-настоящему. Ты откровенно страшный. Любуешься этим, что ли? Был у меня один – тот мелко-страшненький оказался. Ну то есть – даже убить может, но с визгами, с истерикой, а ты, наверно, глазом не моргнешь.
– Пошла ты со своим майором, знаешь, куда? Я в жизни никого всерьез не трогал, разве только Сережку твоего, и то сдуру, психанутость какая-то накатила, я надеялся – он меня сделает. Я зимой, старшеклассником еще был, нашел в сугробе нищего безногого – на пустыре, на окраине, два часа нес его на себе до дома, руки отморозил, даже отрезать хотели. Не хвастаюсь, а просто – нечего на меня валить. Я нормальный человек. Если есть что ненормальное – тебя хочу. Не люблю и не мечтаю полюбить, просто хочу. Маньяком стал – но в одном направлении.
– А любить что, не пробовал даже?
– Два раза попробовал, хватит, я ведь рассказывал уже. Слушай, я видеть тебя хочу. Не трону, клянусь, матерью клянусь, Богом самим, посидим просто, посмотрю на тебя – и всё. Видеть тебя хочу… Ты где?
– Я здесь, – послышался тихий голос. И не растерянный ничуть, не задумчивый – потому что женщины в таких ситуациях не растеряются, не задумаются, ими другое что-то движет.