Вокруг да около   ::   Абрамов Федор Александрович

И уж лук так лук – не чета колхозному: перо синее, сочное, разметалось по грядкам точно жирная осока, а луковицы до того крепкие да ядреные – будто репа. За грядами лука парники с огурцами – овощью, тоже пользующейся большим спросом и все еще как следует не освоенной здешними колхозами, – а затем шла длинная гряда с картошкой. И все, никакой тебе полоски с рожью или ячменем, ни лоскутка с вико – овсяной смесью, как это заведено у других колхозников.

И еще вот на что обратил внимание Ананий Егорович.

У Петуни был возделан буквально каждый вершок. Заулка, как у других домов, нет. Дровник и баня вынесены за изгородь, позади дома. И даже дорожка от крыльца к воротам, надвое рассекающая гряды с луком, настолько урезана, что по ней не проехать на телеге.

"Да, – невесело подумал Ананий Егорович, – вот что начертоломил старик. Горбом. За каких-то полтора – два года. И живет – помощи не просит… А мы, пятнадцать лет мы поднимаем колхоз…"

Он резко дернул на себя сырую, еще не просохшую от дождя калитку и в то же время услышал, как в доме заскрипели ворота. На крыльцо вышел хозяин – матерый старичище, без шапки, нагладко остриженный, в овчинном полушубке внакидку, в низких валенках.

– Не встречаю гостя. Шарниры в ногах рассохлись, – объявил он прямо с высоты.

Из открытых сеней с лаем выскочила пестрая мохнатая собачонка и бросилась под ноги поднимающемуся на крыльцо Апаиню Егоровичу.

– Жулька, пропасть, – вяло прикрикнул Петуня. – Брысь.