Вспомнить себя   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Когда я осознал, что огромная радость от нашей с тобой встречи и… дальнейшего… уже начала перетекать, причем помимо всякой воли, в потребность, в необходимость постоянно теперь видеть тебя рядом и ощущать… руки вот… щеки, губы… всю тебя… Нет-нет, — заторопился он, словно испугался, что Лина перебьет его и мысль потеряется, — это уже другой уровень отношений. И тут же, как ведро воды на голову: ты что, Турок?! Это же не твоя женщина. Тебя просто пожалели. И остановись на этом. Скажи тете спасибо и ложись в кроватку, будь послушным мальчиком, а то мама придет и нашлепает тебя. Ну вот, кажется, все сказал, что хотел…

— Зачем ты ерничаешь? — с тоской в голосе сказала Лина. — Ты ведь сам все понимаешь… Ах, Саша, если ты сейчас скажешь мне: брось все и пойдем со мной, я ведь и в самом деле оставлю и дом, и работу… Но я не советую тебе этого делать, у нас с тобой жизнь в конечном счете может по какой-нибудь случайности и не сложиться так, как очень хотелось бы, а себе ты судьбу поломаешь. Ну и мне — попутно.

Александру стало грустно. И главным образом потому, что, как говорится, по гамбургскому счету, она была права. Долгая любовь, как отмщение мужчины женщине, или наоборот, существовать не может. Почти библейская истина. Однажды ты все равно простишь обидчика своего, и — что дальше?

— Значит, ты не видишь у нас никакой перспективы? — без всякой надежды спросил он.

— Ну, почему же? — она слабо улыбнулась, словно пересиливая себя. — Если мы с тобой твердо решим, что ничего серьезного не допустим, то… Ты мне очень нравишься, и я буду с теплом вспоминать наши встречи. Надеюсь, что и я тебе не была безразлична.