Впрок   ::   Платонов Андрей

Бедняки эти были общеизвестными, но в смысле качества - люди не вполне усердные, так как давно уже отчаялись найти дорогу к облегчению своей жизни. Это их усердие, вероятно, и озлобило Кучума, поскольку дорога для жизни бедноты была уже открытой.

- Чего еще! - с грубым недружелюбием сказал им Кучум. - Вы что, очертенели, что ль? Вы думаете, в колхозе легко вам будет?

- Да, может, Семен Ефимыч, и легче, - ответили бедняки.

- Это вам люди набрехали, - угрюмо объяснил Кучум. - В колхозе же труд, забота, обязанности, дисциплина, - куда вы лезете?

- А как же нам быть-то, Семен Ефимыч?

- Да будьте на своих дворах, охота вам горе добывать!

Бедняки в раздумчивости уходили от Кучума; некоторые же считали шепотом, что Кучум - тайный подкулачник.

Середняки обычно приходили в колхоз писаться поодиночке. Они подавали бумагу с молчанием и с морщинкой на лбу, въевшейся в их головы еще с зимы.

- Пиши и нас, Семен Ефимыч, я человек не каменный.

- А какой же ты? - спрашивал Кучум.

- Я трогательный. Я же вижу ваши обстоятельства, а у себя не вижу ничего, - живу неподвижно, как вечный какой!

- Истомиться у нас пожелал, - уныло-недоуменно ставит вопрос Кучум. Другую морщину нажить на лоб хочешь?

- Да хоть бы и так, Семен Ефимыч!

- Хоть бы и так? Нет, ты уже иди назад - нам мучеников не нужно. Помучайся лучше на своей усадьбе - отмучаешься, тогда придешь.

Я решил, что Кучум нарочно не принимал единоличников, чтобы поднять колхоз изолирован-ным способом на высоту благосостояния. Но большинство единоличников-крестьян чувствовали другое: они глубоко чтили Кучума.