Впрок   ::   Платонов Андрей

Вскоре с верхней полки слез сам хозяин молока; он был в старом красноармейском обмунди-ровании, доставшемся ему по демобилизации, и обладал молодым нежным лицом, хотя уже утомленным от ума и деятельности. Он сел на край лавки и закурил.

- Люди говорят, на табак скоро нехватка будет, - высказался старичок. - Семашка не велел больше желчное семя разводить, чтобы пролетариат жил чистым воздухом.

- На - закуривай! - дал бывший красноармеец папиросу старику..

- Я, товарищ, не занимаюсь.

- Кури, тебе говорят!

Старичок закурил из уваженья, не желая иметь опасности от встречного человека. Красноар-меец заговорил со мной.

- С ними едешь?

- Нет, я один.

- А сам-то кто будешь?

- Электротехник.

- Ну, здравствуй, - обрадовался красноармеец и дал мне свою руку.

Я для него был полезный кадр, и сам тоже обрадовался, что я нужный человек.

- А ты утром не соскочишь со мной? Ты бы в нашем колхозе дорог был: у нас там солнце не горит.

- Соскочу, - ответил я.

- Постой, а куда ж ты тогда едешь?

- Да мне хоть некуда - где понадоблюсь, там и выйду из вагона.

- Это хорошо, это нам полезно. А то все, понимаешь, заняты! Да еще смеются, гады, когда скажешь, что над нашим колхозом солнце не горит! А отчего ты не смеешься?

- А, может, мы зажжем ваше солнце? Там увидим - плакать или смеяться.

- Ну, раз ты так говоришь, то зажгем! - радостно воскликнул мой новый товарищ. - Хочешь, я за кипятком сбегаю? Сейчас Рязань будет.

- Мы вместе пойдем.