Записки без названия   ::   Рахлин Феликс

Не каждый раз, однако, содержание песенки прямо соответствовало ее колдовскому подтексту. Понятно, что "бело полотно" – к покойнику, а птичий полет – к вольной волюшке. Но бывало и так, что внешний смысл песни – один, а внутренний – совсем другой, противоположный. Поскольку "из песни слов не выкинешь", то читатель простит меня за цитату:

На повети мужик

Обосрался, лежит;

Под поветью свинья –

Исчуверилася,

Измаракалася"



Илею!

Кому-то эта песенка достанетчя,

Тому сбудетчя,

Не минуетчя!

Бряк-бряк-бряк! – стучали "кольца" в тазике. Хитро сощурив свои и без того узкие удмуртские глаза, морща в добродушной улыбке широкий утиный нос, Матрена вытаскивала фанты.