Вживленный Чип контроля (Марш-бросок)   ::   Соболев Сергей Викторович

Анна Тимофеевна, когда он был у них в доме в последний раз, проговорилась, что у отчима в восемьдесят втором году был нервный срыв, повлекший за собой лечение в психоневрологическом диспансере; после чего последовало увольнение в запас в звании полковника госбезопасности… А ведь именно в восемьдесят втором произошел несчастный случай с Цвигуном… Размышляя над всем этим, Швец предположил, что Леонтьич, опасаясь «оргвыводов», сам залег в «дурку»… Так оно было на самом деле или нет,не суть важно. Сейчас у этого человека действительно случаются «затмения»… определенно, не все у него в порядке с головой.

Обычно он – Леонтьич – сидел в кресле и жил себе тихо, как гриб. Но порой исчезал из дому, руководствуясь какими-то собственными соображениями. Леонтьич был не первым подобным типажом в практике Швеца – существует множество причин, по которым люди, молодые и старые, уходят, даже бегут из дому, а потом еще и прячутся от своей родни, – начиная от семейного конфликта и заканчивая скрытым до поры нервным недугом или тяжелой наркозависимостью. Но Леонтьич был самым ярким, экзотичным образцом из всех, кого знал Валера… Экс-гэбист водил дружбу с теми, кто ошивается или подрабатывает возле городских кладбищ, выпивал с какими-то знакомыми ему бомжами и с ними же в каких-то закутках и брошенных строениях спал… И еще он любил наведываться в Бутово, сидя у водоема или в другом месте, откуда видны крепость и ближние окрестности.

– Почему, почему… почему мне господь не дал детей? – послышался вдруг глухой, чуть надтреснутый голос. – Нет, не чужих, а своих, плоть от плоти?

Что-то в прозвучавшем только что голосе, в самом тоне, было такое, что Валеру мороз по коже пробрал.

– У Абросимова были дети… даже двое! У моего отца был я.