Зеленый храм   ::   Базен Эрве

Уже ранним утром, очень колючим, очень заиндевевшим, мы забеспокоились: отключение тока на час, без сомнения, разгрузка, но ток вернулся, прежде чем мы отправились в жандармерию произвести очередную отметку, на этот раз нас принял сам бригадир Бомонь, развалившийся за своим столом: добряк, впрочем, ничуть не был раздражен, его скорее позабавила эта упорная безымянность, которую никому не удалось раскрыть, ни даже объяснить, и он принялся разглагольствовать, сдвинув кепи набок:

— В конечном счете, юноша, я подозреваю, что вы честный человек, не считая самой малости. Но черт возьми! Пудрить мозги обществу — это нехорошо, это непростительная непочтительность, потому не удивляйтесь, что оно ищет с вами ссоры.

Он сосал окурок, выпуская легкий дымок.

— Что такое вообще-то человек? Продукт культуры, заданного времени и пространства. Пчела в улье. Когда пчела теряется, улей от этого не страдает, но заблудшая душа, которой незачем больше жить, умирает. Вы подаете дурной пример, и мне кажется, вы достойны осуждения.

Бригадир не ожидал никакого ответа. Однако ответ неожиданно явился:

— Я не ищу последователей. Кто хочет подать пример, тому не следует уходить от толпы; скорее — напротив.

— Речь не о примере, вы вызываете протест! — вскричал бригадир, слегка приподняв зад и с большим интересом глядя на нашего гостя.

Но он больше ничего не добился.

А мы добились. Ненамного больше, правда. Бывают дни, когда молчальнику хочется расслабиться, разрядиться. И кроме того (хорошо, что наш друг признался нам, что дворняга, помимо своего нюха, обладает также талантом слушать не понимая), слово — это зараза, которой одиночество, по-видимому, не боится, но в близком общении она опасна.