JК
Земляк Ломоносова. Повесть о Федоте Шубине :: Коничев Константин Иванович
Страница: 179 из 190Смотрите, лоб-то у него какой! А лицо? Холмогорское и будто усмехается нам. Узнал он, ребята, своих соседей, узнал!..
Подойдя чуть ближе к бюсту, Редькин вдруг снял с головы треух и низко поклонился:
– Здравствуй, дорогой соседушко, здорово, Михайло Васильевич!
И враз все остальные поморы обнажили головы и поклонились бюсту. Шубин отвернулся, смахнул незаметно с глаз навернувшиеся слезинки и взволнованно сказал:
– Мне скоро шесть десятков стукнет, а справедливее его я в жизни еще никого не встречал.
– Ты бы, Федот Иванович, сводил нас на могилу к земляку, – попросил Яков.
– Обязательно надо! – поддержали его соседи.
– Ладно, лошади у вас свои, съездим.
– Далеко отсель?
– Нет, до вечера успеем домой вернуться.
Яков, продолжая рассматривать бюст, говорил:
– Хорошо помню его. Мне было годков шесть, а он постарше меня на девять. Бывало коров пасет, а сам сидит под елочкой на горушке и книгу читает… А тут из камня совсем другой. По лицу видно, довольный такой, жизнь не худо прожил и на душе ни одного грязного пятнышка…
– О добром человеке и память такая. Сделано на славу, Федот Иванович, золотыми руками сделано, – похвалили мужики и повернулись к блестящему мраморному бюсту князя Зубова, красавца средних лет, напыщенного, с приподнятой головой.
– У-у! Какой щеголь! – сорвалось с языка у Якова Шубного.
– Этот, поди-ко, не знает, на чем и хлеб растет? – вопросительно добавил Редькин.
Подойдя чуть ближе к бюсту, Редькин вдруг снял с головы треух и низко поклонился:
– Здравствуй, дорогой соседушко, здорово, Михайло Васильевич!
И враз все остальные поморы обнажили головы и поклонились бюсту. Шубин отвернулся, смахнул незаметно с глаз навернувшиеся слезинки и взволнованно сказал:
– Мне скоро шесть десятков стукнет, а справедливее его я в жизни еще никого не встречал.
– Ты бы, Федот Иванович, сводил нас на могилу к земляку, – попросил Яков.
– Обязательно надо! – поддержали его соседи.
– Ладно, лошади у вас свои, съездим.
– Далеко отсель?
– Нет, до вечера успеем домой вернуться.
Яков, продолжая рассматривать бюст, говорил:
– Хорошо помню его. Мне было годков шесть, а он постарше меня на девять. Бывало коров пасет, а сам сидит под елочкой на горушке и книгу читает… А тут из камня совсем другой. По лицу видно, довольный такой, жизнь не худо прожил и на душе ни одного грязного пятнышка…
– О добром человеке и память такая. Сделано на славу, Федот Иванович, золотыми руками сделано, – похвалили мужики и повернулись к блестящему мраморному бюсту князя Зубова, красавца средних лет, напыщенного, с приподнятой головой.
– У-у! Какой щеголь! – сорвалось с языка у Якова Шубного.
– Этот, поди-ко, не знает, на чем и хлеб растет? – вопросительно добавил Редькин.