JК
Жаркое лето в Берлине :: Кьюсак Димфна
Страница: 23 из 329Там, под крылом, подернутое дымкой шахматное поле стало приобретать окраску и очертания: темные сосновые леса, зеленые поля — изумрудные и цвета шалфея, — шпили церквей и селения, вытянувшиеся в веревочку, связанные рекой, змеящейся в утреннем тумане.
— Эльба, — сказал Стивен как бы про себя.
— Посмотри-ка, кенгурушечка, Эльба! — поднося игрушку к иллюминатору, сказала Энн, сидевшая на коленях у отца.
— Неужели Восточная Германия? — воскликнула удивленная Джой.
— Вы угадали, — отозвалась Луэлла. — Господь бог сплоховал, не проведя на небесах границы между государствами.
— Это твоя Германия, папочка? — теребила отца Энн.
Стивен утвердительно кивнул головой и подбородком прижался к белокурой головке дочери.
— Ой, — запищала она. — Не прижимай меня так!
Джой взглянула на мужа. Выражение его лица стало суровым, и она поняла, что Стивен сейчас далек от них. И вдруг эта страна, такая же, как и все другие страны, над которыми они пролетали, приобрела для нее особое значение. То была страна Стивена. Тут он родился, вырос, отсюда он был изгнан, как затравленный зверек, еще будучи совсем мальчиком.
Она взглянула на чистенькую карту, которой снабжала пассажиров авиационная кампания, и никак не могла сочетать ее расчерченную поверхность с сочно-зелеными просторами, там, внизу, на которые набегали тени облаков, с неоглядными далями, прорезанными реками, словно стальными веками.
— Эльба, — сказал Стивен как бы про себя.
— Посмотри-ка, кенгурушечка, Эльба! — поднося игрушку к иллюминатору, сказала Энн, сидевшая на коленях у отца.
— Неужели Восточная Германия? — воскликнула удивленная Джой.
— Вы угадали, — отозвалась Луэлла. — Господь бог сплоховал, не проведя на небесах границы между государствами.
— Это твоя Германия, папочка? — теребила отца Энн.
Стивен утвердительно кивнул головой и подбородком прижался к белокурой головке дочери.
— Ой, — запищала она. — Не прижимай меня так!
Джой взглянула на мужа. Выражение его лица стало суровым, и она поняла, что Стивен сейчас далек от них. И вдруг эта страна, такая же, как и все другие страны, над которыми они пролетали, приобрела для нее особое значение. То была страна Стивена. Тут он родился, вырос, отсюда он был изгнан, как затравленный зверек, еще будучи совсем мальчиком.
Она взглянула на чистенькую карту, которой снабжала пассажиров авиационная кампания, и никак не могла сочетать ее расчерченную поверхность с сочно-зелеными просторами, там, внизу, на которые набегали тени облаков, с неоглядными далями, прорезанными реками, словно стальными веками.