JК
Жаркое лето в Берлине :: Кьюсак Димфна
Страница: 298 из 329 — Mutti, Liebchen, у тебя роскошные бриллианты, и я уверена, ты на них даже не смотришь. Как ты думаешь, не вставить ли некоторые из них в новую оправу?
При слове «бриллианты» мороз пробежал по спине Джой. Но она скромно улыбнулась, как подобает женщине, которую осыпают дарами сверх ее ожидания.
— Прекрасная мысль! — согласилась мать. — Ведь действительно бриллиантов хватит для вас обеих. Но надо спросить отца.
— О, Mutti! — Берта даже задохнулась от восторга и перевела отцу.
— Ja, ja, — энергично закивал он головой.
— Норка да в придачу бриллианты! Уф! — Стивен свистнул.
У Джой внутри все перевернулось, она боялась, что ее стошнит от этой пародии на семейную любовь, разыгранную перед ней.
Бежать! Бежать как можно скорее. Отряхнуть со своих ног пыль этого проклятого дома. Это все, о чем она мечтает. Но мучить старика разгадкой этой бессмысленной шарады? Нет! Это жестоко, и все ее существо восставало против этой жестокости. Лгать вынужденно уже само по себе плохо, но обращать эту ложь в какую-то садистскую игру, которая станет пыткой, как только правда выйдет наружу. Нет!
Отец наклонился к ней, медленно, с трудом выговаривая английские слова:
— Стесь неподалек ест нови schones Haus. Фосмошно, зафтра ми путем на него посмотреть.
Она машинально кивнула головой.
— А больши дом, когта путет иметь сын, — и он пожал ей руку, хохотнув.
Джой тоже хохотнула, и этот смешок отозвался грохотом смерти в ее горле.
При слове «бриллианты» мороз пробежал по спине Джой. Но она скромно улыбнулась, как подобает женщине, которую осыпают дарами сверх ее ожидания.
— Прекрасная мысль! — согласилась мать. — Ведь действительно бриллиантов хватит для вас обеих. Но надо спросить отца.
— О, Mutti! — Берта даже задохнулась от восторга и перевела отцу.
— Ja, ja, — энергично закивал он головой.
— Норка да в придачу бриллианты! Уф! — Стивен свистнул.
У Джой внутри все перевернулось, она боялась, что ее стошнит от этой пародии на семейную любовь, разыгранную перед ней.
Бежать! Бежать как можно скорее. Отряхнуть со своих ног пыль этого проклятого дома. Это все, о чем она мечтает. Но мучить старика разгадкой этой бессмысленной шарады? Нет! Это жестоко, и все ее существо восставало против этой жестокости. Лгать вынужденно уже само по себе плохо, но обращать эту ложь в какую-то садистскую игру, которая станет пыткой, как только правда выйдет наружу. Нет!
Отец наклонился к ней, медленно, с трудом выговаривая английские слова:
— Стесь неподалек ест нови schones Haus. Фосмошно, зафтра ми путем на него посмотреть.
Она машинально кивнула головой.
— А больши дом, когта путет иметь сын, — и он пожал ей руку, хохотнув.
Джой тоже хохотнула, и этот смешок отозвался грохотом смерти в ее горле.