Жестокость   ::   Нилин Павел

От народного образования приезжал сюда человек из Дударей - Михаила Семеныч Кущ. Она очки ему сбила и грудь ободрала зубами. А тебя, гляди-ка, не тронула. Стало быть, ты фартовый, ежели тебя и лошади уважают. Это хороший признак! Очень хороший...

Венька засмеялся.

- Но ведь тебя она тоже уважает, товарищ Воробьев, твоя кобыленка.

- Мне она - обязана. Я над ней, как ни скажи, первое начальство, напомнил с достоинством Воробьев. И стал водить лошадь по двору, чтобы она не запалилась от бега. - Ездил-то ты на ней далеко ли?

- Нет, не далеко. Тут рядом...

- Ну, не заливай. Ты гляди, какая она мокрая, и бока ходуном ходят. А за лошадью, это имей в виду, нужен глаз, как за ребенком. Ежели желаешь, чтобы лошадь была постоянно на ходу, когда это требуется по делу неотложной важности...

Разговор был тихий, хозяйственный, ничем не напоминавший о том, что скоро предстоит важнейшая операция.

Венька подошел к своей кобылице, похлопал ее по крупу, точно так же, как Воробьев свою кобыленку. Потом спросил:

- Начальник в избе?

- В избе, - сказал Воробьев. И почтительно добавил: - Отдыхает.

- Отдыхать некогда, - сказал Венька. - Сейчас поедем. Сейчас по холодку далеко можно проехать...

- Может, чаю попьешь?

- Некогда. - Венька пошел в избу, но на крыльце остановился и спросил Воробьева, как мальчик-сирота: - Хлебца кусочек не найдется? Что-то у меня сосет внутри...

- Как же это не найдется! - забеспокоился Воробьев. - И мясо найду. И все, что надо. Как же можно, не жравши, воевать!..