Житие одной бабы   ::   Лесков Николай Семенович

С домашними об этом Прокудин не рассуждал, но все знали, что он требует Гришку, и не сомневались, что Гришка па этому требованию явится.

Домашним от этого было ни жарко, ни холодно, но Настю дрожь пробирала, когда она згадывала о мужнином возвращении.

- Так все, стало, хорошо? - спрашивала Настя сидевшего у нее в ногах на кровати Степана.

- Видишь сама, теперь только денег нужно раздобыться.

- А много денег-то?

- Двадцать пять рублей старыми за пачпорт берет, пес этакой.

- О-о! ты поторгуйся.

- Тут, глупая, уж где торговаться! Вот в Суркове тоже писарь делает пачпорты, дешевле берет, всего по десяти старыми, так печати у него такой нет; попадаются с его пачпортами.

- Нет, такого-то не надо.

- То-то ж и оно.

Ворота задворка скрипнули, и кто-то крикнул:

- Настя!

- Пропала я! - прошептала Настя.

- Настя, отчини! - продолжал тот же голос под самою дверью пуньки.

Степан и Настя узнали Варвару.

- Что тебе? - спросила Настя замирающим голосом.

- Отчини, дело есть.

- Ну как же, дело! Я разутая... студено... Завтра скажешь.

- Я намычки у тебя забыла.

- Нет тут твоих намычек.

- Да отчини, я погляжу.

Нечего было делать. Настя толкнула Степана на постель и, закрыв его тулупом, отворила дрожащими руками двери пуньки.

Варвара, как только перенесла ногу через порог, царапнула серничком и, увидав Степановы сапоги, ударила кулаком по тулупу и захохотала.

- Чего тебя разнимает! - сказал, вставая, Степан.