Житие одной бабы   ::   Лесков Николай Семенович

- Ты гляди, бабочка, не тяжела ли сама-то стала? - спросила Домна, пристально глядя на Настю.

- И, бог с тобой! Что только вздумаешь! - проговорила, покраснев, Настя.

- Что вздумаю! Это, девушка, неш долго?

- Бог с ними.

- Дети-то?

- Да.

- Ну, ведь там хочешь не хочешь, а уж на то ты баба теперь.

- Помилуй господи!

- Аль рожать боишься?

- Что рожать! Люди рожают, да живы. А хоть бы умереть, так в ту ж бы пору.

- Так что ж: с деткой-то лучше, веселей-ча. Настя молчала и смотрела в огонь печи.

- Чего ты не раздеваешься? Жарко в свите-то, да еще подпоясамшись.

- Сичас, - ответила Настя, а сама, не трогаясь с места, все продолжала смотреть в огонь.

- Нет, ты, касатка, этого не говори. Это грех перед богом даже. Дети божье благословение. Дети есть - значить божье благословение над тобой есть, - рассказывала Домна, передвигая в печи горшки. - Опять муж, - продолжала она. - Теперь как муж ни люби жену, а как родит она ему детку, так вдвое та любовь у него к жене вырастает. Вот хоть бы тот же Савелий: ведь уж какую нужду терпят, а как родится у него дитя, уж он и радости своей не сложит. То любит бабу, а то так и припадает к ней, так за нею и гибнет.

- Любит, - тихо промолвила Настя.

- Известно, любит. Ну и она его жалеет; нечего сказать, добрая баба.

- И она любит, - опять проговорила Настя.

- Ну иной и не то чтобы уж очень друг с дружкой любилися, а как пойдут ребятки, так тоже как сживутся: любо-два.