Житие одной бабы   ::   Лесков Николай Семенович

- Это нехорошо, молодка!

- Да неш я себя хвалю за это! Да никак с собой не совладаешь.

- Ты б поработалась.

- Что поработать-то! Я с моей радостью великою.

- Вон Митревне помогала бы чем-нибудь.

- Да я ей бы помогала.

- Да что ж?

- Не пущает: все жалеет меня.

- Митревна! - крикнул Крылушкин. - Ты зачем не пущаешь Настю поработаться?

- О-о! да пускай она погуляет, - отвечала старуха с нежнейшим участием к своей любимице.

Крылушкин засмеялся, поправил свои белые волосы и, смеясь же, сказал:

- Что-то ты у меня на старости-то лет не умна уж становишься? Да разве я Настю для своей корысти приневоливаю работать?

- О! да я это знаю, да...

- Да что? Сказать-то и нечего, - поддразнил опять, смеясь, Крылушкин.

- Да пущай погуляет, - досказала старуха.

- Не слушай ее, Настя, господь сам заповедал нам работать и в поте лица есть хлеб наш. У тебя руки, слава богу, здоровы, - что вздумаешь, то и работай.

- Чулки неш вязать?

- На что тебе чулки?

- На базар продать.

- Пусто им будь, этим чулкам! это ледящая работа. Тебе ведь денег не нужно?

- Мне на что же деньги?

- Ну то-то и есть; так и чулки не на что вязать, гнуться на одном месте.

- Да что ж делать-то? - спросила опять Настя и сама опять рассмеялась.

Крылушкин, улыбаясь, вышел в свою комнату и через минуту возвратился оттуда с парою своих старых замшевых перчаток.

- Вот тебе рукавички, - сказал он шутливо, глядя в глаза Насте, - а Митриха даст тебе серп, поди-ка в сад да обожни крапиву около моей малины.