Жизнь Клима Самгина (Часть 2)   ::   Горький Максим

Он сжал подбородок кулаком так, что красная рука его побелела, и хрипло заговорил, ловяглазами двуцветный язычок огня свечи:

- Что-то неладно, брат, убили какого-то эсдека, шишку какую-то, Марата, что ли... Впрочем - Марат арестован. На улице - орут, постреливают.

- Теперь - вечер? - спросил Самгин.

- Ну - а что же? Восьмой час... Кучер говорит: на Страстной телеграфные столбы спилили, проволока везде, нельзя ездить будто. - Он тряхнул головой. - Горох в башке! - Прокашлялся и продолжал более чистым голосом. - А впрочем, - хи-хи! Это Дуняша научила меня - "хи-хи"; научила, а сама уж не говорит. - Взял со стола цепочку с образком, взвесил ее на ладони и сказал, не удивляясь: - А я думал - она с филологом спала. Ну, одевайся! Там - кофе.

У двери он остановился и, глядя на свечу, щелкая пальцами, сказал:

- Замечательно Туробоев рассказывал о попишке этом, о Гапошке. Сорвался поп, дурак, не по голосу ноту взял. Не тех поднял на ноги...

Дунул на свечу и, вылезая из двери, должно быть, разорвал халат, точно зубы скрипнули, - треснул шелк подкладки.

Самгин вымылся, оделся и прошел в переднюю, намереваясь незаметно уйти домой, но его обогнал мальчик, открыл дверь на улицу и впустил Алину.

- Куда? Раздевайтесь! - крикнула она. - На улицах - пьяные, извозчиков - нет, я едва дошла; придираются, озорничают.

Странно было слышать, что она говорит не сердясь, не испуганно, а как будто даже с радостью.