Жизнь Клима Самгина (Часть 3)   ::   Горький Максим

Н-да! Алинакак будто приходит в себя. У нее - никогда никаких истерик! Макаров... - Он подскочил на кушетке, сел, изумленно поднял брови. - Дерется как! Замечательно дерется, чорт возьми! Ну, и этот... Нет, - каков Игнат, а? - вскричал он, подбегая к столу. - Ты заметил, понял?

Наливая одной рукой чай, другою дергая, развязывая галстук, ухмыляясь до ушей, он продолжал:

- Улица создает себе вождя, - ведь вот что! Накачивает, надувает, понимаешь? А босяк этот, который кричал "защита, красота", ведь это же "Московский листок"! Ах, чорт... Замечательно, а?

- Ты ужасно сочиняешь, - сказал Самгин.

- А ты - плохо видишь, очки мешают! И ведь уже поверил, сукин сын, что он - вождь! Нет, это... замечательно! Может командовать, бить может всякого, - а?

Самгин, слушая, соображал:

"Видит то же, что вижу я, но - по-другому. Конечно, это он искажает действительность, а не я. Влюбился в кокотку, - характерно для него. Выдуманная любовь, и все в нем - выдумано".

А Лютов говорил с какой-то нелепой радостью:

- Не разобрались еще, не понимают - кого бить? Вошли Алина и Дуняша. У Алины лицо было все такое же окостеневшее, только еще более похудело; из-под нахмуренных бровей глаза смотрели виновато. Дуняша принесла какие-то пакеты и, положив их на стол, села к самовару. Алина подошла к Лютову и, гладя его редкие волосы, спросила тихо:

- Побили тебя?

- Ну, что ты! Пустяки, - звонко вскричал он, сгибаясь, целуя ее руку.