Зимняя ночь   ::   Кадыр-заде Салам

Есть пословица: "Бурдюк хранит сыр, а жену - муж". Прежде, чем курить что-нибудь, сядь и подумай, для кого покупаешь. Вещь должна быть достойна меня, моего имени. Тот эпонж пусть носят другие... Понял?

- Понял, но...

- Никаких "но", Рахман, - Дилефруз топнула ногой и закричала: - Что бы ты ни покупал - все должно быть достойно меня!

- Слушаюсь! Рахман умолк.

У ворот позвонили. Рахман вышел в галерею.

- Кто там?

За воротами послышался мужской голос:

- Откройте, это я...

- Кто там, Рахман? - спросила из комнаты Дилефруз.- Неужели опять учитель Салех?

- Кажется... Голос его.

Рахман нехотя спустился по лестнице и открыл калитку.

Во двор шмыгнул чумазый мальчуган лет пяти, волоча за собой старую автомобильную покрышку. Трудно было угадать первоначальный цвет грязной разодранной до самого живота рубашки. Одна из бретелек болталась между ног, левая штанина свисала до колен, наполовину прикрывая кровоточащую ссадину. На шее висел замызганный шнурок с крупной бусинкой, которая должна была предохранять мальчугана от сглаза. Это был Мамед.

Не обращая ни на кого внимания, он подкатил покрышку к бассейну, нагнулся, поднял с земли небольшой осколок кирпича и, воровато поглядывая на калитку, попятился к лестнице.

Дилефруз не ошиблась: в калитке показался их сосед, учитель Салех, маленький седоволосый старичок в полосатой пижаме. Его седые усы топорщились, как у моржа.

- Ах, дорогие мои! - начал учитель, обращаясь к Рахману.