JК
Зимняя ночь :: Кадыр-заде Салам
Страница: 13 из 254Хоть бы раз предложил: "Дайте этот месяц я заплачу!"
В течение всего разговора Рахман чувствовал себя весьма неловко, однако рта раскрыть не смел, боясь гнева Дилефруз. Только несправедливое обвинение учителя в краже света придало ему немного смелости и он буркнул себе под нос:
- Какая ерунда... При чем здесь свет? Хорошо что Дилефруз не услышала! Учитель так же спокойно продолжал:
- Послушайте, разве я виноват, если ваш свет падает к нам во двор? Я вас об этом не просил. У нас своя лампочка, нам вполне достаточно...
- Ах, вот как! Ну, погоди, погоди, увидишь...
Учитель хотел еще что-то сказать, но Дилефруз с силой захлопнула окно. Зазвенели стекла. Старик недовольно посмотрел на Рахмана, потом на захлопнувшееся окно, и, покачивая головой, двинулся к воротам. Мамед швырнул ему вслед осколок кирпича и кинулся в дом.
Замешкайся старик на мгновение, кирпич угодил бы ему прямо в затылок.
"Геройский поступок" сына вызвал у Дилефруз прилив нежности.
- Ах, ты, мой мамуля! - она прижала Мамеда к груди.
Напившись чаю, Дилефруз поручила мужу убрать со стола, а сама начала переодеваться.
Пусть Дилефруз-ханум занимается собой. Отвернемся, не будем ей мешать и продолжим наше повествование.
По метрике и паспорту Дилефруз было cотрок три года. Но женщине хотелось оставаться всегда молодой, соперничать с юными девушками, невестами. Вот уже четыре года она всем и везде говорила, что ей тридцать восемь.
В течение всего разговора Рахман чувствовал себя весьма неловко, однако рта раскрыть не смел, боясь гнева Дилефруз. Только несправедливое обвинение учителя в краже света придало ему немного смелости и он буркнул себе под нос:
- Какая ерунда... При чем здесь свет? Хорошо что Дилефруз не услышала! Учитель так же спокойно продолжал:
- Послушайте, разве я виноват, если ваш свет падает к нам во двор? Я вас об этом не просил. У нас своя лампочка, нам вполне достаточно...
- Ах, вот как! Ну, погоди, погоди, увидишь...
Учитель хотел еще что-то сказать, но Дилефруз с силой захлопнула окно. Зазвенели стекла. Старик недовольно посмотрел на Рахмана, потом на захлопнувшееся окно, и, покачивая головой, двинулся к воротам. Мамед швырнул ему вслед осколок кирпича и кинулся в дом.
Замешкайся старик на мгновение, кирпич угодил бы ему прямо в затылок.
"Геройский поступок" сына вызвал у Дилефруз прилив нежности.
- Ах, ты, мой мамуля! - она прижала Мамеда к груди.
Напившись чаю, Дилефруз поручила мужу убрать со стола, а сама начала переодеваться.
Пусть Дилефруз-ханум занимается собой. Отвернемся, не будем ей мешать и продолжим наше повествование.
По метрике и паспорту Дилефруз было cотрок три года. Но женщине хотелось оставаться всегда молодой, соперничать с юными девушками, невестами. Вот уже четыре года она всем и везде говорила, что ей тридцать восемь.