Золотой саркофаг   ::   Мора Ференц

Надо сказать, что так поступали господа и почище меня. Я со многими ел из одной чашки. Два года прожил я божьим подаянием, сестры нас очень любили, и я, может, не ушел бы от них, кабы не испугался гонений. Решил – лучше уж живот пустой, чем голова долой. Ну, разве я не прав, брат?

Кожемяка, плотно сжав губы, молчал. А лесоруб откровенно одобрил речь морехода.

– Ясное дело, прав. Я тоже всегда говорю: уж коли рубить, так лучше палец, чем всю ногу напрочь. Ну, ну, рассказывай дальше, брат!

Моряк, ободренный, продолжал:

– Что бы там ни говорили, а не такие уж плохие люди эти безбожники. Два года кормили-поили меня, ничего за это не требуя: нужно было только молиться да петь вместе с ними. Однако давайте почествуем Вакха, хоть тут это стоит денег!

Он протянул стакан в сторону оловянного кумира. Выпили и остальные. Лесоруб провел рукой по своим усам.

– А что это были за молитвы? – полюбопытствовал он.

– Ну, уж этого не знаю. Конечно, я бы тебе сказал, но я и тогда не больно понимал, что в них говорится.

Копа оперлась локтями на стол.

– Ты о каких-то сестрах толковал, – строго заглянула она в глаза морехода. – Какие они есть? Я об этих самых сестрах чудные вещи слыхала.

Моряк, подстрекаемый вином и чувством справедливости, заговорил быстро, горячо:

– Скажу я тебе так: кто про них недоброе рассказывает, тот просто врет. Говорю как есть: врет, да и только! Они все – святые.