Страница:
31 из 58
Она улавливала смысл и переводила как можно более близко ксодержанию.«Папа, я не хочу твоих конфет! Манфред умер! Чтоб ты подавился своими мальчиками».
И после каждого приема пищи – этот вечный лейтмотив в непередаваемом нагромождении звуков: «CRISTIANOS Y MOROS!»
Настоящий воинственный клич. Хадуш первым заподозрил в этом что-то неладное.
– Да что он к ним привязался, к этим неверным и к арабам? Чего он от нас хочет, этот тип?
«CRISTIANOS Y MOROS!»
– А если это человек «Моссада»?
Хадушу стало не по себе. Он уже видел, как нас обрабатывают секретные службы Израиля, как втягивают нас в одну из этих религиозных войн, в которых взрываются мусорные бачки. Он даже отправился к раввину Разону с улицы Вьей-дю-Тампль. Раввин, будучи поборником мира, провел целую ночь у постели больного. Заключение его было категоричным. Конечно, оно было высказано в присущем ему мечтательно-ироническом тоне, но все же категорично:
– Он – еврей, да, у него обостренное чувство семьи. Но, будьте уверены, мысли о дочери занимают его больше, чем все христиане и мавры.
– Его дочь?
– Господи боже мой! Она путается с гоями. Правда, с евреями тоже. Девица-огонь.
– Шлюха, что ли?
– Нет, мой мальчик, она каждый раз выходит замуж.
– Так, а что еще?
– Это могущественный человек.
– Этого мало.
– Большая память. Но замутненная.
– И?
– Отважный.
– Это все?
– Слишком правильный.
Помолчав, он добавил:
– По-своему, конечно. Это человек Закона.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|