Гуров все-таки не выдержал и пристроил во рту сигарету. Щелкнул зажигалкой. Сизый дым тоненькой струйкой потянулся к потолку.
— Это будет решать министерство, — вымытую посуду Мария тщательно вытирала и по заведенной привычке складывала сразу в шкафчик. — Но если у них не будет более подходящей кандидатуры, они, конечно, поставят Михайлова. Во всяком случае, временно исполняющим обязанности. А ты что, его подозреваешь?
— Пока нет, милая, — Гуров взглянул на часы и поднялся из-за стола. — Спасибо тебе за информацию. Если что-то понадобится, я снова обращусь к тебе.
— Всегда пожалуйста, — Мария выключила воду и обернулась: — Ты уезжаешь?
— Да. Пора. Кстати, я еду к тебе в театр. Тебе не нужно на работу?
— Репетиционный процесс остановлен. У меня только вечером спектакль.
Гуров переложил сигарету в левую руку, подошел к жене, нежно обнял ее и поцеловал в щеку. Затем вышел из кухни, на ходу застегивая пуговицы пиджака.
— Проводишь, Мусь? — крикнул он из коридора супруге.
— Я тут, милый. Зачем спрашиваешь, как будто может быть другой ответ.
Гуров наклонился, чтобы завязать шнурки ботинок, и не видел, что жена стоит рядом в коридоре, прислонившись к платяному шкафу.
— Скажи, а ты, случаем, не знаешь, где живет этот ваш… Реджаковский?
— Худрук? Точно не знаю, но, кажется, где-то рядом с театром. Если я не ошибаюсь, его дом примыкает к театральному парку. Но лучше уточнить.