Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)   ::   Кастанеда Карлос

Ну и дерьмо!

– Вы его глотали? – спросил я.

– Нет, выплевывали, – сказал Лусио. – А потом выбросили весь мешочек к чертям.

Это воспоминание обоих развеселило. Между тем Элихио рта не раскрыл и даже не улыбнулся.

– Элихио, – спросил я, – а ты бы хотел попробовать пейотль?

– Нет, – ответил он, – даже за мотоцикл. Лусио и Бениньо сочли это очень смешным и захохотали.

– И все-таки, – добавил Элихио, – в старике что-то есть.

– Да брось ты, – прервал его Лусио, – мой дед выжил из ума.

– Не без того, – поддакнул Бениньо.

Их суждения о доне Хуане показались мне по-детски несерьезными. Я решил-заступиться и сказал, что дон Хуан был и остается одним из самых великих колдунов. Я напомнил, что дону Хуану уже за семьдесят, а он сильнее и подвижнее любого из нас, и поспорил, что они не сумеют подкрасться к нему незаметно.

– К деду не подкрадешься! – с гордостью сказал Лусио. – Он брухо.

Я заметил, что только что они называли дона Хуана старым и слабоумным.

– К брухо не подкрадешься, даже если он старый, – со знанием дела объяснил Бениньо. – Его можно одолеть только скопом, когда он спит. Как это сделали с Севикасом. Людям надоело его колдовство, и они его убили.

Я попросил рассказать подробнее, но оказалось, что это случилось давно: то ли еще до их рождения, то ли когда они были совсем детьми.