JК
Пути Русского Богословия. Часть II :: Флоровский Прот. Георгий
Страница: 128 из 540В истории для него решающим всегда оставался критерий эстетический, критерий своеобразия и мощи… И его теория «спасения» остается внешней и неорганической пристройкой к этой не преображенной, языческой философии… То был именно тупик романтизма…
Разногласие Леонтьева с Достоевским не было их личным спором и столкновением. Здесь встал типический и основной вопрос, которым тогда и тревожилась русская совесть. Это был вопро с о религиозном действии . Именно этот вопрос все время чувствуется у самого Достоевского, как и у Соловьева, еще больше у Федорова. Это все тот же вопрос: как мне жить свято …
И на него Леонтьев с надрывом и раздражением отвечал: помни о смерти … Для жизни он оставлял хищную мудрость здешнего мира …
Всю остроту такого решения почувствовало только уже следующее поколение, к концу века…
11. Владимир Сергеевич Соловьев — трехчленная схема «вселенской теократии».
Отрицание и возврат , — это две стороны одного и того же беспокойного религиозного процесса, в который русское сознание и сердце были вовлечены с середины прошлого века. Во всяком случае, то было время беспокойства… На таком историческом фоне и становится понятен весь смысл философской проповеди Влад. Соловьева (1853–1900) [ 66 ] , начинавшего именно в Семидесятые годы. Хилиазм молодого Соловьева, весь этот его апокалиптический оптимизм и нетерпение, уже не кажется таким неожиданным и исключительным. Это была все та же «вера в прогресс», хотя и в особом толковании. Л. М. Лопатин [ 67 ] верно говорил об этом. «У него была непоколебимая вера в близкое завершение исторического процесса.
Разногласие Леонтьева с Достоевским не было их личным спором и столкновением. Здесь встал типический и основной вопрос, которым тогда и тревожилась русская совесть. Это был вопро с о религиозном действии . Именно этот вопрос все время чувствуется у самого Достоевского, как и у Соловьева, еще больше у Федорова. Это все тот же вопрос: как мне жить свято …
И на него Леонтьев с надрывом и раздражением отвечал: помни о смерти … Для жизни он оставлял хищную мудрость здешнего мира …
Всю остроту такого решения почувствовало только уже следующее поколение, к концу века…
11. Владимир Сергеевич Соловьев — трехчленная схема «вселенской теократии».
Отрицание и возврат , — это две стороны одного и того же беспокойного религиозного процесса, в который русское сознание и сердце были вовлечены с середины прошлого века. Во всяком случае, то было время беспокойства… На таком историческом фоне и становится понятен весь смысл философской проповеди Влад. Соловьева (1853–1900) [ 66 ] , начинавшего именно в Семидесятые годы. Хилиазм молодого Соловьева, весь этот его апокалиптический оптимизм и нетерпение, уже не кажется таким неожиданным и исключительным. Это была все та же «вера в прогресс», хотя и в особом толковании. Л. М. Лопатин [ 67 ] верно говорил об этом. «У него была непоколебимая вера в близкое завершение исторического процесса.