Завещание Колумба   ::   Вайнеры Братья

В чем могущество-то? Все достать может, все по блату устроить? а то, что ее все не любят, не уважают потихоньку, завидуют в открытую - это тоже сила ее? Пройдет времени маленько - и по всем этим счетам Насте надо будет рассчитываться. И тут маманькины блатные дружбы не помогут, хищные добра-то не помнят, им память не сердце, а пузо сохраняет.

Салтыков насадил шестеренку на вал, проверил прочность соединения, и я с удовольствием смотрел, как набухают силой жилы на его огромных, перепачканных маслом руках.

- Странное дело, - сказал он задумчиво. - Живут люди, будто завтра не наступит. Нет вчера, позабыли о нем и про завтра не думают. Словно сегодня последний день. Жрут, пьют, безобразничают... Глупо очень. И обидно...

И словно самого себя проверяя, закинул голову и вгляделся в высокую голубую солнечную верходаль.

Он потянул из банки с керосином звякающую, вспыхивающую искрами цепь, а я спросил:

- А девочка вас не слушает?

- Слушает, но ничего не выполняет. Ей Клавдия внушила ко мне огромное неуважение. Не враз, конечно, исподволь объяснила она Насте, что нечего смотреть на отца - я ведь, с их точки зрения, тихий, блеклый работяга. По нынешним представлениям человек вполне никчемный, а мать может все - и одежу модную, и жратву лакомую, и магнитофон японский, и "Три мушкетера" макулатурные, и путевку на море. Вот и вырастает девочка, твердо зная, что ничего важнее этого дерьма в жизни не существует.

- Скажите, Костя, а с чего началась вражда Клавдии с Коростылевым?

- Да это давно было, мы еще вместе жили.