JК
Завещание Тициана :: Прюдом Ева
Страница: 330 из 360Друзья отпрянули. Ни один из тех двоих их не заметил. Турок вынул саблю, которая висела у него на поясе, и потряс ею перед патрицием.
— Ты не отомстишь ни за своего друга Зорзи, ни за кого другого, — хохоча, отвечал он. — Потому как я расправлюсь с тобой раньше!
Между ними завязалась нешуточная битва: один был ослеплен желанием отомстить, другой — непомерной гордыней. Сабля была тяжелее шпаги, но шпага длиннее сабли; оба в совершенстве владели оружием. Когда они скрещивали его, то высекались фонтаны голубых искр. Лионелло дрался элегантно, как то пристало патрицию, легко делал эстокады и отражал удары. Он держал эфес так, словно это птичка: не слишком сжимая, чтобы она не задохнулась, но и не слишком свободно, чтобы не упорхнула. Кара вкладывал в саблю всю свою могучую силу. Он держал ее двумя руками и молотил без остановки, казалось, он вот-вот прикончит противника. Не нужно было быть пророком, чтобы понять — это битва не на жизнь, а на смерть.
Кончик шпаги задел доломан мусульманина. На нем медленно проступило красное пятно. Турок взревел. Его удары сделались еще более мощными и яростными. Дуэль не выдыхалась, наоборот, принимала все более угрожающий характер. Искры так и летели из-под скрещенных клинков, скрежет и визг металла усиливался, слышно было, как гудит располосованный, иссеченный воздух. Прозвенев в пустоте, сабля коснулась-таки ноги замешкавшегося на долю секунды дворянина. Кровь выступила на чулке и залила туфлю.
— Ты не отомстишь ни за своего друга Зорзи, ни за кого другого, — хохоча, отвечал он. — Потому как я расправлюсь с тобой раньше!
Между ними завязалась нешуточная битва: один был ослеплен желанием отомстить, другой — непомерной гордыней. Сабля была тяжелее шпаги, но шпага длиннее сабли; оба в совершенстве владели оружием. Когда они скрещивали его, то высекались фонтаны голубых искр. Лионелло дрался элегантно, как то пристало патрицию, легко делал эстокады и отражал удары. Он держал эфес так, словно это птичка: не слишком сжимая, чтобы она не задохнулась, но и не слишком свободно, чтобы не упорхнула. Кара вкладывал в саблю всю свою могучую силу. Он держал ее двумя руками и молотил без остановки, казалось, он вот-вот прикончит противника. Не нужно было быть пророком, чтобы понять — это битва не на жизнь, а на смерть.
Кончик шпаги задел доломан мусульманина. На нем медленно проступило красное пятно. Турок взревел. Его удары сделались еще более мощными и яростными. Дуэль не выдыхалась, наоборот, принимала все более угрожающий характер. Искры так и летели из-под скрещенных клинков, скрежет и визг металла усиливался, слышно было, как гудит располосованный, иссеченный воздух. Прозвенев в пустоте, сабля коснулась-таки ноги замешкавшегося на долю секунды дворянина. Кровь выступила на чулке и залила туфлю.