Страница:
120 из 152
Это сверхтучная матрона с усами, как у мамаши Берю, грудастая, пузатая и с акцентом, о котором самое малое что можно сказать, так это то, что он не напоминает акцент сибирских степей.
— Кто вы? — спрашивает она, недоверчиво глядя на меня. Я принимаю самое постное выражение лица в стиле убитого горем гробовщика:
— Мадам Куштапьяна?
— Да.
— Мадам, я пришел сообщить вам о большом несчастье… Все семейство уставилось на меня: муж, дневной сторож в ночном кабаре, собравшийся на работу с котомкой через плечо; дядя-калека, открывший рот; свекор и свекровь, закрывшие его, с ложками в руках; племянница-идиотка, разразившаяся смехом; шестеро ребятишек, уронивших штаны, стоя в очереди к треснутому горшку, на котором восседал седьмой.
— Что за несчастье? — вздыхает огромное создание.
— Произошел несчастный случай с малышом, у Лавми. Признаться, я не люблю подобные приемы, но мне необходимо быстро решить дела и избежать лишней болтовни.
В перенаселенной комнате поднимается вопль. Все, кто понимают по-французски, начинают рыдать. Мамаша Куштапьяна ломает окорока.
— Мой Джузеппе! Мой Джузеппе! — вопит она. — Скажите мне, он не умер?
— Нет, всего лишь набил огромную шишку на лбу. Она успокаивается.
Муж принимается выговаривать ей что-то прочувственное на языке д'Аннунцио. Я прекращаю эту учебную тревогу. Мое удостоверение действует в данном случае, как очень мощный тормоз.
— Что это? — повторяет дама с сиськами.
— Полиция! — это наконец разговорился дневной сторож.
|< Пред. 118 119 120 121 122 След. >|