Амето   ::   Боккаччо Джованни

Окончив благую повесть, она радостным голосом запела такие стихи:



XXXIII

Как пламя [164] , обращаясь черным дымом,

сжигало Иокасты сыновей,

причем, взметаясь надвое делимым,

существовало в виде двух огней

и удостоверяло тем деленьем

давнишнюю вражду родных кровей,

и как в святыне Весты раздвоеньем

огонь всех удивил, когда Помпей [165]

оставить Рим почел своим решеньем,

так и гора Цитеры, что святей

других вершин, сверкает самоцветом,

и пламена ее из двух частей.

И часть одна возносится к планетам,

и воздымает сильный жар с собой,

и озаряет небо дивным светом;

другая ж часть, отъединясь от той,

склоняется к земле и столь блистает,

что все дарит небесной красотой;

и разум охладелый разжигает,

и силу Цитереи в мир несет,

которую теперь не всякий знает.

И пламень этот в жаждущих вдохнет

и обретенье и познанье бога,

в котором наша вера и оплот.

Желание достичь сего чертога

столь благостно, что всяк друг другу – брат,

и к доблести легка его дорога.

И прямодушье множится стократ,

и множится добро, а добродетель

в чести и удостоена наград.

И тот, кто этого пути радетель,

избегнет страха смерти, а иной

не избежит, и страх – его владетель.

Поскольку теплота тому виной,

воспламени себя огнем палящим

и тем достигнешь цели неземной,

где никого не видели скорбящим,

где благо и веселье – их почту

за счастье петь в пылу непреходящем.

И только в них я вижу красоту,

и я служу Венере с упоеньем,

чтоб, вверясь ей, взойти на гору ту,

куда стремлюсь с неодолимым рвеньем.