JК
Аокумо - Голубой паук. 50 японских историй о чудесах и приведениях :: Рябова (сост.) Екатерина
Страница: 79 из 165Родила она ребенка с лапами медведя и мордой обезьяны. Жена измучилась, не зная, чем заслужила такое. Дзюбэй молился богам, чтобы отвести от своей семьи наказание. Но следующие три ребенка походили, как две капли воды, на первого.
И, наконец, на четвертый раз у них родилась девочка, прекрасная, как яшма. «Боги смилостивились над нами», — решили супруги, радуясь от всего сердца. Назвали они ее Окику, что означает хризантема, и стали холить и лелеять.
Девочка подросла и превратилась в настоящую красавицу. Как ливень, посыпались на нее предложения руки и сердца. Однако Окику и слышать не хотела о замужестве и отказала всем своим поклонникам. Затворилась в доме, и на улицу — ни ногой. Исполнился ей тогда двадцать один год.
И вот как-то раз, осенним вечером, когда солнце начало клониться к закату, Дзюбэй вернулся домой с гор и увидел, как Окику сидит на пороге дома, смотрит в небо и поет тихонько:
Унесет меня далеко дождь,
Унесет меня далеко ветер.
От неожиданности Дзюбэй замер на месте. — Милая, что ты только что напевала? — спросил он дочку.
Окику серьезно посмотрела на него и сказала:
— Отец, дайте мне слово, что впредь ни за что не зайдете в мою комнату, пожалуйста, пообещайте… — и с этими словами ушла к себе.
А у Дзюбэя с этого мига сердце было не на месте. В ушах так и звучали слова странной песенки. Тревога нарастала с каждой секундой, и, несмотря на запрет дочери, он заглянул в щелку между перегородками ее комнаты.
И, наконец, на четвертый раз у них родилась девочка, прекрасная, как яшма. «Боги смилостивились над нами», — решили супруги, радуясь от всего сердца. Назвали они ее Окику, что означает хризантема, и стали холить и лелеять.
Девочка подросла и превратилась в настоящую красавицу. Как ливень, посыпались на нее предложения руки и сердца. Однако Окику и слышать не хотела о замужестве и отказала всем своим поклонникам. Затворилась в доме, и на улицу — ни ногой. Исполнился ей тогда двадцать один год.
И вот как-то раз, осенним вечером, когда солнце начало клониться к закату, Дзюбэй вернулся домой с гор и увидел, как Окику сидит на пороге дома, смотрит в небо и поет тихонько:
Унесет меня далеко дождь,
Унесет меня далеко ветер.
От неожиданности Дзюбэй замер на месте. — Милая, что ты только что напевала? — спросил он дочку.
Окику серьезно посмотрела на него и сказала:
— Отец, дайте мне слово, что впредь ни за что не зайдете в мою комнату, пожалуйста, пообещайте… — и с этими словами ушла к себе.
А у Дзюбэя с этого мига сердце было не на месте. В ушах так и звучали слова странной песенки. Тревога нарастала с каждой секундой, и, несмотря на запрет дочери, он заглянул в щелку между перегородками ее комнаты.