Одиссея   ::   Гомер Гомер

35 Громко тогда Телемах к отцу своему обратился:

"О мой отец! Я чудо великое вижу глазами!

В зале нашем и стены кругом и глубокие ниши,

Бревна еловые этих высоких столбов, переметов, -

Все пред глазами сияет, как будто во время пожара!

40 Бог здесь какой-то внутри из владеющих небом широким!"

Так, отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

"Мысли свои удержи, молчи и не спрашивай больше!

Так всегда у бессмертных богов, на Олимпе живущих.

Вот что, однако: иди-ка ты спать, а я тут останусь.

45 Хочется мне испытать и служанок и мать твою также:

В скорби своей обо многом меня она спрашивать станет".

Так сказал Одиссей. Телемах, повинуясь, покинул

Зал и, факелом путь освещая, направился в спальню,

Где, когда приходил к нему сон, и всегда ночевал он.

50 Там он лег и теперь, дожидаясь божественной Эос.

В зале столовом меж тем Одиссей богоравный остался

И женихов истребленье обдумывал вместе с Афиной.

Вышла меж тем Пенелопа из спальни своей, Артемиде

Иль золотой Афродите подобная видом прекрасным.

55 Кресло близко к огню ей поставили. Было искусно

Кресло обложено все серебром и слоновою костью.

Мастер Икмалий сработал его. Он для ног и скамейку

К креслу приделал. Густою овчиной оно покрывалось.

В это кресло, придя, Пенелопа разумная села.

60 В зал служанки меж тем белорукие сверху спустились,

Стали столы убирать, остатки обильные пищи,

Кубки, откуда вино эти люди надменные пили.