Одиссея   ::   Гомер Гомер

Я непрерывно ее орошаю слезами с тех пор, как

В злой Илион поехал супруг мой, в тот город ужасный!

Там я легла бы. А ты в нашем доме устройся. Себе ты

Иль на земле постели, иль кровать тебе можно поставить".

600 Кончивши, наверх в покой свой блестящий пошла Пенелопа,

Но не одна. За нею прислужницы шли остальные.

Наверх поднявшись к себе со служанками, долго царица

Об Одиссее, любимом супруге, рыдала, покуда

Век ей сладостным сном не покрыла богиня Афина.

Гомер. Одиссея. Песнь двадцатая.



ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ.

Стал себе ложе готовить в сенях Одиссей богоравный.

Вниз воловью постлал недубленую шкуру, а сверху

Много овчин набросал от овец, женихами убитых.

А Евриклея, как лег он, его одеялом покрыла.

5 Там Одиссей, женихам истребление в мыслях готовя,

Глаз не смыкая, лежал. Из зала в то время служанки,

Бывшие также и раньше в любовной связи с женихами,

Весело вон выбегали, смеясь меж собой и болтая.

Дух Одиссеев в груди у него глубоко возмутился.

10 Долго он в духе и в сердце своем колебался, не зная,

Броситься ль прямо на них и всех перебить беспощадно

Или позволить и эту им ночь провести с женихами -

В самый последний уж раз. Внутри его сердце рычало.

Как над щенятами стоя бессильными, грозно собака

15 На человека чужого рычит и готова кусаться,

Так его сердце внутри на их непотребства рычало.