Золотой осел   ::   Макиавелли Николо

Спокойно отрок шествует, но вдруг

Глаза его куда-то поглядели —



И вырвался наш паинька из рук:

Пред улицею Ларга в нем на воле

Былой опять заговорил недуг.



И малого, спокойного дотоле,

Опять охота странная берет,

Не знаю, от того ли, от сего ли.



С цепи сорвался отрок-сумасброд,

Плащ бросил оземь, возопил: «А ну-ка,

Все прочь с дороги!» — и помчал вперед.



И покорились родичи без звука,

Коль врач с отцом бессильны и вдвоем.

Не помогли ни деньги, ни наука.



Так мы, хотим иль нет, а признаем:

Природу одурачивать — пустое.

Все ж настоит хозяйка на своем.



Мерещилось и мне, что уж давно я

Избавился от гнева и огня,

Живу спокойно, умника не строя,



Людей не осуждая, не браня.

И люди уж не чаяли подвоха —

Считали исцеленным и меня.



Но наша с вами такова эпоха,

Что даже благодушнейший добряк,

И тот бранится — до того все плохо.



И снова желчью мой язык набряк,

Увы, как ни креплюсь я! Столько злобы

В душе от незадач и передряг.



А впрочем, хоть ослы и твердолобы —

Уж в этом я им должное воздам, —

Но и ослов упорство не спасло бы.



Нет, пусть лягаются и тут и там,

Когда кругом так мерзостно и жутко!

А то не угодили б небесам.