Жестокие игры - 2   ::   Константинов Владимир

Лицо Этого кого-то ему напомнило. Очень даже напомнило. Но как он не напрягал память - вспомнить не смог. И тут на Этом вместо партикулярного платья оказался красивый военный френч. А на голове эта... Фуражка на голове. Неужели?!... Неужели этот... Неужели Гитлер?!... Сам Адольф Гитлер?!

- Так вы этот?... Вы фюрер этот?

- Он самый, - грустно рассмеялся Гитлер. - Сидел бы в ефрейторах, глядишь бы и заслужил прощение Создателя. Так нет, - в фюреры захотел. Вот и допрыгался.

- А кто ж там того... Я извиняюсь. Кто там до вас был?

- Был тут один еврей. Большой злодей. Долго меня дожидался. Теперь у меня в Антихристах ходит. - Гитлер вздохнул, горько сказал: - Стоило мне все жизнь с евреями воевать, чтобы получить еврея себе в заместители!

- А кто он... Такой кто? Уж не этот ли... Не Иисус ли? - робко спросил Сосновский. И самому стало жутко от своего вопроса.

- Что ж ты такое говоришь, дурья твоя башка?! Выдумал тоже. Обнаглел! Иисус там Богом работает. Он - великомученник. Там по заслугам каждый награжден.

- А-а, - сказал Сосновский. - Так он есть?

- Кто?

- Бог?

Но Сосновский так и не получил ответа на волновавший его вопрос. Этот изчез.

Виктор Ильич открыл глаза и увидел, как сквозь плотные шторы в комнату пытается достучаться утреннее солнце. И понял, что то был только сон. Сон и ничего больше! А как будто есть тут... Был тут. Он провел рукой по лицу. Оно было холодным и мокрым от пота. До сих пор поджилки того... Трясутся ага. Господи, как хорошо! Что ничего этого..