Цедьмое правило волшебника, или Столпы творения   ::   Гудкайнд Терри

Колдунья сама по себе пугала его, а ночной поход к ней вызывал еще больший страх…

Оба судорожно вдохнул прохладный зимний воздух. Он не боялся оказать сопротивление грубой силе, но знал, что беспомощен перед колдовством. Он знал, в какое жалкое состояние повергает его снадобье Латеи. Оно прожигало Обу, входя в него и исторгаясь вон. Зелье не только вызывало боль, от него Оба терял власть над собой, а после ощущал в себе что-то звериное. Это было так унизительно.

Он слыхал истории о людях, которые разозлили колдунью. Их постигла ужасная кара – лихорадка, слепота, медленная, намеренно мучительная смерть. Один человек сошел с ума и голым бросился в болото. Люди говорили, что он каким-то образом разозлил колдунью. Его нашли погибшим от укуса змеи, он весь распух и стал багровым; тело его плавало среди осклизлых водорослей.

Оба не мог вообразить, что должен был сделать этот человек, чтобы заслужить от колдуньи такую судьбу. Ведь он должен был знать об опасности и остерегаться этой старой сварливой бабы.

Иногда Обу преследовали кошмары о том, что при помощи своего колдовства она может сделать с ним. Во власти Латеи было пронзить его тысячью копий. И даже содрать мясо с костей. Или сварить его глаза прямо в голове. А то и сделать так, чтобы его язык распух, и тогда он подавится и задохнется, испытав страшные мучения…

Он поспешил к дому колдуньи. Раньше начнешь, раньше закончишь… Оба уже хорошо знал об этом.

Подойдя к двери, он постучал:

– Это Оба Шолк. Мать прислала меня за лекарством.