Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм   ::   Акунин Борис (Чхартишвили

Пьеса вызывающе имморалистична - не только выбором героев, но и своим настроением: Мисима любуется тем, как сильная личность, художник Гитлер, растаптывает в себе человеческие чувства, поднимаясь на некую "высшую ступень", достигая новых высот зла. Идеи не имеют здесь никакого значения, Мисима всегда был слаб по части идеологии; существенно другое - звучание фразы, яркая образность, весь эстетический ряд. В этом гимне коварству и предательству ощутимо продолжение одной из тем "Золотого Храма" - красота морального падения, описанная в сцене предательства Уико.

Пьесу отличает строго геометрическая выверенность и продуманность сюжета, сценической композиции. Таковы все "европейские" пьесы Мисимы, выдержанные в расиновской традиции с ее единством места действия, декорации, настроения, ограниченным числом действующих лиц, минимумом движения и пространными "тирадами". Классический канон выполняет особую функцию: контрастирует со "злонамеренностью" авторского замысла, оттеняет иронию и эпатаж.

VII

...Правда ли, что маркиз де Сад мог бы у вас поучиться?

Ф.М. Достоевский. Бесы

Из всего драматургического наследия Мисимы наибольшая известность - во всяком случае, за пределами Японии - выпала на долю пьесы "Маркиза де Сад". Обращение к восемнадцатому столетию и имени де Сада было неслучайным. Фигура распутного маркиза представляла для Мисимы предмет особенного, отнюдь не академического интереса. Вновь и вновь возникает на страницах его произведений, дневников образ де Сада.