Человек, с которым нельзя говорить   ::   Честертон Гилберт Кийт

 – Он никогда их не возглавит! Поймите, мы – научное движение, мы – не моралисты. Мы покончили с буржуазной идеологией добра и зла. У нас – реальная политика. Единственное благо – то, что способствует программе Маркса. Единственное зло – то, что мешает программе Маркса. Но есть пределы. Бывают столь одиозные имена, столь низкие люди, что их нельзя принять в Партию.

– Неужели кто-то столь порочен, что пробудил моральное чувство даже в большевике-книготорговце? – спросил Понд. – Что же он натворил?

– Важно не что он творит, но и то, кто он, – сказал Хасс.

– Забавно, что вы так выразились, – сказал Понд. – Я как раз почти догадался. Кто же он такой?

Он достал газетную вырезку из жилетного кармана и протянул ее собеседнику, добавив:

– Обратите внимание, что террорист Тарновский подстрекает забастовки и мятежи не только в этой стране, но именно в этой столице. Что ж, наш друг в белой шляпе кажется в этом деле мастером.

Хасс тихонько барабанил по столу и мрачно, монотонно бормотал:

– Никогда, никогда ему не бывать вождем…

– Ну а что, если он все-таки вождь? – спросил Понд. – У него, несомненно, повадки вождя, какая-то властность жеста. Разве он ведет себя не так, как вел бы себя Тигр Тарновский?

Мистер Понд надеялся удивить книготорговца; но удивиться пришлось ему. Эффект был таков, что описывать его как удивление было бы смешно и нелепо. Мистер Хасс застыл на месте, точно каменный идол; выгравированное лицо как-то жутко изменилось.