Рукопись, найденная в ванне   ::   Лем Станислав

Ноги его продолжали отбивать на месте дробь, словно их так и тянуло в пляс.

– Это мозг… Препарированный человеческий орган, расчлененный… в увеличении, – отозвался старичок в черном.

И в самом деле, на столах аккуратно были расставлены на подставках увеличенные части мозга, белые, напоминающие перекрученные кишки или абстракционистские скульптуры. Профессор перышком смахнул с одной из них пыль.

– Мозг? – радостно воскликнул Баранн. – Ну же, господа! В честь гордости нашей! Гей, за мозг!

Он поднял бутылку.

– Прошу, однако, вас выпить этот тост вакхически, буколически, анаколически!

Он налил всем во что попало и принялся молитвенно зачитывать этикетки экспонатов.

– О, "темная извилина"! – восторженно произнес он.

Остальные хором подхватили его слова, смеясь до слез.

– О, "серый бугор"! О, "прослойка"! О, "пирамидальное тельце" – именно это нам и нужно!

– Тельце! – восторженно заревели все.

Старичок в сюртуке спокойно продолжал смахивать с экспонатов пыль, будто ничего и никого не замечал.

– О, "турецкое седло"! О, "зрительный центр"! – заклинал Баранн. – О, "проводящие пути"! О, "Варолиев мост"!

– Эй, там, на мосту!.. – начал дрожащим голосом крематор.

– "Оболочка мягкая"! "Оболочка твердая"! "Оболочка паутинная"! – причитал Баранн. – И извилина! Господа, умоляю вас, не забывайте извилины.

– Осторожно, формалин, – флегматично сказал профессор Шнельсапи или, может, Симплтон?

– О, формалин! – подхватили все.