JК
Солнышко моё :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 109 из 196Слезы самопроизвольно лились из глаз, но я все глотала и глотала подсоленную массу. Откуда-то издалека раздался радостный голос ребенка:
— Я первый!
Мне стало плохо. Выскочила из-за стола и в уборной освободила желудок. После этого случая огурцы перестали быть моим любимым блюдом. И есть, что-либо насильно больше не получалось. Ребятишки с удовольствием забирали мою порцию, а Валентина Серафимовна ехидничала:
– Впечатлительный ребеночек!
РАДИО
Иногда по вечерам нас водят в комнату, где стоит много стульев, и висит портрет Сталина. Он огромный — от потолка до пола. Рамка, фон и сам портрет темных тонов. На нем изображен во весь рост строгий человек с усами в военной форме и в сапогах. В руке он держит дымящуюся трубку. Я боюсь подходить к нему близко. Темный великан придавливает меня к полу своим тяжелым взглядом. Этот портрет я называю про себя «Черный человек». Странно, в каком бы углу комнаты я ни находилась, он все равно смотрит на меня в упор и пугает. Я чувствую себя букашкой.
Кто такой Сталин — не знаю. Это имя произносится всегда шепотом. И мы в этой комнате тоже говорим тихо и никогда не шалим. Рассаживаемся по стульям и ждем, что сегодня будет по радио. Чаще всего слушаем песни, а иногда кто-то строгим голосом что-то рассказывает.
— Я первый!
Мне стало плохо. Выскочила из-за стола и в уборной освободила желудок. После этого случая огурцы перестали быть моим любимым блюдом. И есть, что-либо насильно больше не получалось. Ребятишки с удовольствием забирали мою порцию, а Валентина Серафимовна ехидничала:
– Впечатлительный ребеночек!
РАДИО
Иногда по вечерам нас водят в комнату, где стоит много стульев, и висит портрет Сталина. Он огромный — от потолка до пола. Рамка, фон и сам портрет темных тонов. На нем изображен во весь рост строгий человек с усами в военной форме и в сапогах. В руке он держит дымящуюся трубку. Я боюсь подходить к нему близко. Темный великан придавливает меня к полу своим тяжелым взглядом. Этот портрет я называю про себя «Черный человек». Странно, в каком бы углу комнаты я ни находилась, он все равно смотрит на меня в упор и пугает. Я чувствую себя букашкой.
Кто такой Сталин — не знаю. Это имя произносится всегда шепотом. И мы в этой комнате тоже говорим тихо и никогда не шалим. Рассаживаемся по стульям и ждем, что сегодня будет по радио. Чаще всего слушаем песни, а иногда кто-то строгим голосом что-то рассказывает.