Солнышко моё   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

На могилку поставили крест. После похорон не расходились. Все думали об одном: «Значит, умереть, в общем-то, нетрудно. Раз — и нет тебя, как будто и не было никогда».

От такой мысли я почувствовала себя одинокой, маленькой, беззащитной.





ТУМАН



Проснулась рано. Вышла на крыльцо. Какое свежее утро! Мурашки побежали по телу. Посмотрела за калитку на дорогу. А ее не видно. Белая, чуть голубоватая дымка укрыла ее и придорожные кусты.

Подошла Люда, потянула меня за майку:

— Пойдем спать, а то влетит.

– Не бойся, сторож и кухарка меня любят, а воспитатели еще спят. Иди, глянь. Ведь чудо, а?

Я приоткрыла калитку. Люда просунула голову в щель:

— Ой, дым! — удивилась она.

— Туман это, — улыбнулась я.

Люда выскочила на дорогу. Я никогда не видела такой восторженной нашу молчунью и тихоню. Черные глазки ее заблестели, личико похорошело, засветилось. Она широко расставила ножки-спички, раскинула руки, будто хотела охватить, обнять это красивое, незнакомое, чудесное. Потом она возбужденно зашептала:

— Идем, потрогаем его. Он холодный, как снег или горячий, как пар на кухне?

Люда вприпрыжку побежала к кустам. Но чем ближе подбегала, тем дальше уходил от нее туман. Она повернула ко мне растерянное личико и неожиданно произнесла:

— Туманчик, туманчик

На улице лежал.

Туманчик, туманчик

Куда-то убежал?

Вернулась Люда к калитке, смотрит, а туман тоже вернулся.