Солнышко моё   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Вдруг одна девочка закричала истошно: «Фриц, гад! Это твой отец убил моего папу!» Пацан, только что успокаивавший Сережу, пнул его ногой и сплюнул зло и брезгливо. Все вскочили с мест и окружили скулившего на полу мальчишку. На него посыпался град грубостей. У нас существовал закон: лежащего не бьют, поэтому ребята подняли Сергея за шиворот, пытаясь поставить на ноги. Но они не слушались, болтались как тряпки. Мальчишку бросили на пол, не зная, что делать с ним дальше. Я растерянно прошептала Ивану:

— Он же не убивал, он маленький. Но он фриц. Что делать?

Иван, похоже, тоже не мог справиться с собой. « Если бы не фрицы, я жил бы сейчас в Курске, не погиб бы отец, не умерла бы с голоду мать...» — пронеслось в голове моего друга.

Крики продолжались, а Иван думал. Он был в комнате самый старший, а главное — самый уважаемый. По движению его лица я поняла, что он ищет слова, чтобы сообщить детям свое решение. И он сказал:

— Мальчишка не виноват. Мать его, я думаю, родила не по своей воле. Фриц, наверное, стал отцом насильно, может, когда она была больная или умирала от голода. Такое бывало на войне.

Конечно, никто из детей не понял подробностей невиновности матери. Но, что Серега не виноват, поверили Ивану все.

Позвали няню. Она отнесла больного в постель. Месяца через два он начал ходить. Мы не обижали его. Не вспоминали о случившемся. По его глазам я понимала, что он благодарен нам за это. Но все равно он был самым несчастным из нас. Мы поверили, что Сережа не виноват. Он — не поверил.

Не могу врать себе. Другом Сережа мне никогда не станет.