Солнышко моё   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Аможет теперь у него живот сильнее заболит?» — тоскливо размышляла я.

Как только няня ушла на кухню, я снова пробралась к Ярославу. Он лежал побледневший, притихший.

— Тебе очень больно из-за меня? — осторожно спросила я.

— Я почти не чувствую боли. Просто устал.

«С чего было уставать?» — удивилась я, но спрашивать не стала.

Молчание нарушил Ярослав:

— Знаешь, мне скучно одному. Читать целый день я не могу. Хорошо, если бы ребята чаще играли у моей стенки. Я бы все слышал, и получалось бы, что будто я сам играю с вами. Стенка тонкая, но когда вы в другом конце спальни, я слышу только шум.

— Запросто! Мы с Витьком всех ребят перетащим поближе, — с готовностью пообещала я.

— Спасибо, — коротко поблагодарил он.

— Отдыхай. Я побегу, пока няня опять не захватила меня здесь.

Ярослав кивнул в ответ.

И вроде бы я немного успокоилась, но что-то тревожило меня так, что я не могла играть с ребятами. Одиноко послонялась по двору и направилась на кухню к бабе Мавре. Она выслушала меня внимательно. Лицо ее сделалось задумчивым, сосредоточенным. Оно потемнело, морщинки углубились. Плечи опустились. Руки она то опускала на колени, то сжимала на груди. И сокрушенно качала головой. Я поняла, что сильно обеспокоила хорошего человека и разревелась.

— Что я натворила? Я же не хотела плохого. Объясните мне, пожалуйста, отчего он болеет? — взмолилась я.

— Ты тут не причем, — сказала баба Мавра после долгого раздумья.