Проталины   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Мое голоштанное детство было овеяно романтикой подвигов отца, верой в прекрасное будущее. Оно было наполнено любовью к друзьям, окружавшим меня людям и моей бабушке Миле. Он прижал к себе одной рукой худенькую седую старушку и выпил залпом: «За твое здоровье, родная».

Потом все пошли на кладбище и, опустив головы, долго молчали у могилы.

Во мне нарастало волнение, боль за хороших людей. Не заметила, как зашептала:

Темно-синяя ночь надо мною склонилась

И усталые плечи прижала к земле,

Словно скорбная мать над могилой молилась

Обо всех на планете – погибших во зле….

И ударившись сердцем, онемевшим от боли,

О бездушье людское, о зависть и злость,

Он лежал рядом с ними, пожелавшими воли,

И склонилась над ним виноградная гроздь.

Бабушка прижала мою голову к своей груди и впервые за вечер заплакала тихо, по-детски всхлипывая. Я тоже. Мужчины еще ниже склонили головы.

На следующее утро дед спросил меня:

– Откуда ты знаешь такие стихи?

– Я их не знаю. Они сами из головы пришли.

– Ты их сочинила у могилы?

– Не сочинила. Пересказала, как поняла, все, что слышала вечером. Я ничего не выдумывала. Это не я, оно само, понимаете?

– Нет, – сознался дед, – и часто у тебя такое?

– Часто. Но не вслух. Когда грустно, молча говорю о душе, о сердце, а когда весело – про природу и ребят. Мне стало жалко вашего друга-доктора и поплыло в голове. Начинаю первую строчку и не знаю, о чем будет вторая. Они сами складываются.