Белое и черное   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Я положила альбом на место и ушла во двор работать, чтобы отвлечься от грустных мыслей.







ЗА ХЛЕБОМ







На станции за железнодорожными путями есть пекарня, а рядом с ней – буфет, где продают хлеб только заводским, когда они по окончании смены расходятся по домам. В этот буфет и я хожу через день уже вторую зиму.

Бабушка разбудила, как всегда, в пять. За окном черно. Лампы не зажигаю, чтобы не разбудить брата. Одеваюсь ощупью. В комнате холодно, земляной пол ледяной. Пока натянула чулки и пристегнула резинки, замерзла так, что зубы застучали. Одела двое шаровар, валенки, а поверх кофты с начесом ватную жилетку, сшитую из дошкольного пальтишка брата. Чай пью. Бабушка возится у печки. В трубе заунывно гудит противный ветер. Дым попадает в кухню. Я люблю запах дыма от дров. Что-то в нем далекое, призрачное и даже сказочное. Опять глупости в голове? Я внутренне улыбаюсь своим мыслям. Нельзя же быть все время правильной, навытяжку, по струнке стоять! «Торопись, детка», – шепчет бабушка.

Накидываю на голову коричневую шальку и недовольно бурчу, потому что не люблю деревенских платков. Выхожу на крыльцо.

Ночью был снег. Двор будто синей скатертью накрыт. Подслеповатые утренние звезды сонные. «Ветер в спину. Не пойдешь, побежишь», – слышу я голос бабушки. В нем сквозит улыбка и поддержка.

Приободрилась. И хотя совсем нет желания идти на ветер, решительно кидаюсь в темноту.