JК
Белое и черное :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 173 из 199Думает, если ребенок, так можно!
– С ней и взрослый не сладит, – заметила молодая невестка Никитиных.
– Ну, уж кто Петровну обманет, тот и трех дней не проживет, – смеется моя бабушка.
– В прошлом году закончила курсы Аллочка Башметьева с Никипеловки и пристроил ее отец в сельмаг, так съела ее Петровна. Каждый месяц недостачи выставляла. Отец трижды заплатил, а потом и говорит: «Иди, дочка, на швею учиться. Сама за себя отвечать будешь»…
Выглянула я из-за плетня и обратилась к бабушке:
– Натаскать воды?
– Иди на станцию. Мне пока одного ведра хватит.
Сегодня на станцию пошла другой дорогой, через парк. В тени не так жарко. «Листья на деревьях темно-зеленые, значит, лето пришло. Солнце ярче – горизонт шире», – думала я, разглядывая аллею. Вижу странную картину: на двух длинных лавочках неподвижно сидят маленькие дети, на мой взгляд, от двух до пяти лет. Остановилась. Личики у малышей скучные, безразличные. Даже глаза неподвижные. Сидят, нахохлившись, как воробьи после дождя. Чистые, умытые, но не живые. Неподалеку воспитательница возится с обыкновенным мальчиком лет четырех: играет с ним в прятки, смеется, что-то рассказывает ему. Я невольно сравнила его с теми, что на скамейках, и в груди возник неприятный холодок. Не смогла преодолеть охватившее беспокойство и пристала с разговором к воспитательнице:
– Внук?
– Да, от дочки.
– Почему эти такие?…
– Неполноценные, – откликнулась словоохотливая женщина, – брошенные родителями.
– С ней и взрослый не сладит, – заметила молодая невестка Никитиных.
– Ну, уж кто Петровну обманет, тот и трех дней не проживет, – смеется моя бабушка.
– В прошлом году закончила курсы Аллочка Башметьева с Никипеловки и пристроил ее отец в сельмаг, так съела ее Петровна. Каждый месяц недостачи выставляла. Отец трижды заплатил, а потом и говорит: «Иди, дочка, на швею учиться. Сама за себя отвечать будешь»…
Выглянула я из-за плетня и обратилась к бабушке:
– Натаскать воды?
– Иди на станцию. Мне пока одного ведра хватит.
Сегодня на станцию пошла другой дорогой, через парк. В тени не так жарко. «Листья на деревьях темно-зеленые, значит, лето пришло. Солнце ярче – горизонт шире», – думала я, разглядывая аллею. Вижу странную картину: на двух длинных лавочках неподвижно сидят маленькие дети, на мой взгляд, от двух до пяти лет. Остановилась. Личики у малышей скучные, безразличные. Даже глаза неподвижные. Сидят, нахохлившись, как воробьи после дождя. Чистые, умытые, но не живые. Неподалеку воспитательница возится с обыкновенным мальчиком лет четырех: играет с ним в прятки, смеется, что-то рассказывает ему. Я невольно сравнила его с теми, что на скамейках, и в груди возник неприятный холодок. Не смогла преодолеть охватившее беспокойство и пристала с разговором к воспитательнице:
– Внук?
– Да, от дочки.
– Почему эти такие?…
– Неполноценные, – откликнулась словоохотливая женщина, – брошенные родителями.