Белое и черное   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Вот у этой в четыре годабыло всего семнадцать килограммов весу. Откормили. Ходит уже. А этому три года, а он ни одного слова не говорит. И эти заторможены в развитии. «Детдомовские», – догадалась я. Откуда их столько? Со всей области собрали? – думала я, заглядывая в глаза каждому малышу.

– А вы им сказку почитайте. Им же скучно сидеть.

– Не поймут. Они же пропащие.

Я сорвала травинку и провела ею по ладошке грустной черноглазой девочки. Она не шевельнулась, только рука чуть дернулась и замерла. Тогда я растерла лист тополя и дала ей понюхать. Девочка с непонятным выражением личика посмотрела на меня и опять замерла. Я сняла ее со скамейки и повела за руку по дорожке. Малышка шла неуверенно, мягкая теплая ручка вяло лежала в моей.

– Посади ребенка обратно! Эдак они разбредутся по всему парку. Кто мне назад перетаскивать их будет? Ты, что ли?

– Мне скучно, я поиграю с нею и сама на лавочку посажу, честное слово. Разрешите, пожалуйста! – попросила я.

– Около лавки играй, – все еще сердясь, добавила женщина.

Я нарвала лютиков, незабудок, ромашек, посадила девочку на колени, и стала рассказывать ей про цветы, траву, небо. Девочка молча прижалась к моему плечу. Я обняла ее и тоже замолчала, вспоминая про свою детдомовскую подружку Валю, у которой в семь лет никак не получалось правильно сложить два плюс три.

Прибежали мои друзья. Я пошла с ними на станцию и совсем забыла о малышах. Но на обратном пути опять увидела печальную группу на тех же лавочках.