Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

На каждый рядок учитель ставит троих: один ямку копает, другой перегной сыплет, третий поливает. После каждого рядка меняемся ролями, чтобы не обидно было. Рядок длиной в километр. Навоз и вода в конце поля.

С утра я весело носилась по полю. Потом притомилась. Гляжу, на соседнем рядке пацаны то перегноя горсть не бросят, то воды не плеснут. А под конец начали бросать рассаду на землю и кирзовыми сапогами пылью корешки присыпать. Я возмутилась:

– Старушки с нашей улицы выращивали рассаду в чертовых торфоперегнойных горшочках, над каждым растением колдовали, а вы, варвары, губите их.

– И чего бы ты соображала! Как приехала городской, так ею и осталась! Я читал в журнале, что помидор лучше приживается, если его под углом сорок пять градусов сажать. И к тому же в наш чернозем, как ни положи, все равно вырастит. Мы с братом три года назад веток нарезали и воткнули в землю, а теперь вокруг дома молодая роща. Поняла?

– Все равно, нельзя так работать, – упрямо повторила я.

– Если бы ты видела штабели ящиков с гнилыми помидорами на сушильном заводе, не приставала бы к нам, – оборонялись ребята.

– Это не мое дело. Мы обязаны хорошо работать, – продолжала настаивать я.

– Все должны, – отмахнулись ребята.

Я сломила две лозины в придорожном кустарнике и пометила крестом ряд, где работали халтурщики, а свой – половинкой красного кирпича, валявшегося тут же, у дороги.

Через два месяца снова пришла на это же место. Помидоры выросли мне по пояс. У них мощные толстые стебли, сочная листва.