Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Мне льстила ее забота, но я не могла позволить себе воспользоваться добротой старого человека.

– Ты нашенскую работу не сумеешь. Теперь только старики на нее горазды, – вздохнула бабушка.

– Можно с вами пойти? – попросилась я.

– Тебе решать, – улыбнулась уголками губ старушка.

Вышли в поле. Впереди, сколько глаз хватает, желтая стерня. Воронье кружит над свежими скирдами. Вдалеке как муравьи копошатся люди вокруг незавершенного стога. Одни работники маленькие копенки подтаскивают, другие – складывают солому в стог, формируют надежный скат как у крыши дома.

Разглядывая окрестности, не заметила, что иду по хлебу. Только когда начала сгребать граблями остатки соломы и колосков, увидела полные рядки ядреной пшеницы.

– Отчего пшеница на земле? – удивленно спросила я, трогая плотные крупные зерна.

– Председатель ждал, когда сверху прикажут убирать. Прежний самостоятельный был. Хозяин! За народ душой болел. Образования не хватало, но житейский опыт помогал руководить колхозом. Так сняли его.

– Нас не заругают? – испуганно оглянулась я по сторонам.

– Не бойся. Раньше наш объездчик следил, чтобы детишки колоски для себя не собирали. Стеганет пару раз кнутом по земле, и они как воробьи по стерне «фр… фр» – и скрылись. Свой мужик был. Понимал. А в других деревнях за пять килограммов пшеницы люди в тюрьму попадали. А теперь другая крайность. Ну, хватит скрести. Давай готовить вязанку.