Пробуждение   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Бабушка свернула веревку вдвое и попросила разложить ее концы на земле на ширину шага.

– Клади солому. Хватит, не дотащишь. Просовывай концы веревки в петлю и стягивай. Покрепче, а то по дороге половину раструсишь. Давай подсоблю на плечи вскинуть.

– Не надо. Единым махом одолею! Вязанка очень легкая, – возражаю я, сноровисто ухватившись за веревку.

Я решительно вознамерилась доказать свою способность к любой крестьянской работе.

– Посмотрим, что скажешь, когда к дому будешь подходить. Путь не близок, – вздохнула бабушка.

Не сразу я поняла, что ее слова – не старческое брюзжание. Но чем дольше шла, тем тяжелее казалась мне ноша. Вязанка покачивалась, и я, как матрос на палубе, вместе с нею. Последние десятки метров брела, закусив нижнюю губу, борясь с противным назойливым желанием сбросить ненавистный груз. Самолюбие диктовало выдержать, и я терпела усталость, склоняясь все ниже и ниже. Вдруг меня сильно зашатало, и я испугалась, что свалюсь на землю вместе с грузом. Остановилась, расставила ноги пошире, отдохнула несколько секунд, поправила вязанку и, собрав последние силы, пьяной походкой двинулась дальше. Наконец, колоски лежат у сарая, а я растираю онемевшую поясницу и думаю: «Как бы я выглядела перед бабушкой Маней, если бы не донесла? Не буду привередничать, другую вязанку поменьше сделаю».

Вернулась на поле. Бабушка спросила:

– Ну, как?

– Нормально. Только маленькую вязанку я быстрее донесу.

– Разумно, – сказала бабушка, помогая мне увязывать солому, и хитренько улыбаясь.