Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Лицо ее благодарно засветилось. И она спросила порывисто: «О муже моем, учителе математики, тоже напишешь?» Я обещала. Она сразу какая-то удивительно спокойная стала. Словно завершилось для нее что-то очень важное, хорошее. А через неделю умерла….

Вдруг Алеся поразила меня тем, что откровенно рассказала о своих главных бедах в жизни. Почему мне? Догадывается о моих проблемах? Считает, что я пойму ее? Может, она открылась мне неожиданно для себя, а теперь жалеет? Меня до глубины души тронуло такое доверие. (Тогда я только удивилась. Но и много позже не понимала и недоумевала, почему чужие люди рассказывают мне о самом сокровенном и даже невероятно жутком. Почему считают, что не проболтаюсь? Я верно сохраняла их тайны.)

Как же Алеся может жить да еще мечтать, писать яркие стихи, имея три таких страшных клейма? Она понимает и прощает свою вечно пьяную мать. Допустим, сумела вымести из памяти подлость отца. А болезнь, которой он наделил ее? Она же до последнего дня будет с нею. Каково ей жить с этой жестокой тайной? Каково нести тяжесть чудовищной болезни? С таким «багажом» можно мириться, и надеяться быть счастливой!?

Грех мне скулить. Алесе куда как сложнее.